"Прессбол" (N 30, за 27 февраля 2009 года)
— Уже успел освоиться в команде?
— Тяжело об этом судить, поскольку провел всего две полноценные тренировки. Думаю, со временем все станет на свои места. Приятно оказаться в команде, в которой, на мой взгляд, собраны лучшие игроки белорусского чемпионата. Будет очень интересно попробовать себя в такой компании. Для меня БАТЭ — шаг вперед и возможность испытать себя на качественно новом уровне.

— Известия о контракте с тобой поступили еще в конце прошлого года. Однако первые этапы подготовки ты пропустил...
— Во-первых, я не мог тренироваться, так как проходил реабилитацию после травмы. Во-вторых, существовали кое-какие вопросы, которые необходимо было уладить.

— В чем их суть, если не секрет?
— Тогда у меня еще действовал контракт с гродненцами. “Неман” и БАТЭ вели переговоры по поводу моего перехода. Сейчас эти нюансы обсуждены, все бумаги подписаны, поэтому я уже игрок БАТЭ, причем безо всяких оговорок.

— Помнится, год назад у тебя были проблемы со здоровьем, из-за чего пришлось пропустить старт сезона...
— В одном из межсезонных спаррингов получил повреждение плюсневой кости левой ноги. Вернулся в строй довольно быстро, к третьему туру. К сожалению, в середине сентября в игре с МТЗ-РИПО произошел рецидив травмы. В перерыве меня заменили. Врачи, изучив снимок, вынесли вердикт: ничего страшного, можно готовиться к следующему матчу. Это была ошибка. Через неделю от свистка до свистка отыграл в Бресте против “Динамо”, даже забил гол. Но усугубил положение — случился перелом той же плюсневой кости. В минском НИИ травматологии была сделана пластическая операция. После нее очень долго восстанавливался — около двух месяцев нога покоилась в гипсе. На этот раз не торопился и выдержал все сроки, прописанные специалистами.

— Насколько неожиданным было предложение перейти в БАТЭ?
— Видите ли, первые переговоры состоялись уже давно — еще летом прошлого года, когда БАТЭ только боролся за попадание в групповой турнир Лиги чемпионов. Тогда внимание к моей персоне было сколь приятным, столь же и неожиданным.

— А что помешало уже тогда перебраться в борисовский клуб?
— Отсутствие желания у руководства “Немана”. Клуб находился в тяжелом турнирном положении, вел отчаянную борьбу за сохранение места в высшей лиге. А потому очень рассчитывал на мою помощь.

— Как воспринял такое решение?
— Переживал. Но ведь я был игроком “Немана”, поэтому обязан был играть и отрабатывать контракт.

— А не возникало ли подспудной мысли, что второй раз в Борисов могут и не позвать?
— Старался не думать об этом, хотя было непросто. Но о том, что интерес ко мне у борисовчан не угас, не знал. Потому обрадовался, когда в конце года переговоры возобновились. Однако они проходили сложно, несколько раз срывались. В какой-то мере из-за этого я и не попал на первый турецкий сбор.

— Когда поступило предложение от борисовчан, советовался с Сергеем Сосновским или Сергеем Веремко, с которыми был хорошо знаком по совместным выступлениям в “Немане”?
— Безусловно. После ухода ребят в БАТЭ мы постоянно общались. Фактор Веремко и Сосновского — один из многих, почему я оказался в борисовской команде.

— Насколько пристально следил за выступлением БАТЭ в Лиге чемпионов?
— Как и все, насколько это было возможно. А на домашней игре с “Ювентусом” я даже присутствовал на трибуне динамовского стадиона. Это был мой первый матч в качестве рядового болельщика. От атмосферы на арене получил колоссальное удовольствие.

— В последние годы на долю покинувших команду Близнюка и Родионова приходилась львиная доля забитых голов. Не боишься, что болельщики, приученные к этому, будут требовать и от тебя такой же результативности?
— С ходу заменить форвардов такого уровня тяжело. Но у меня есть все шансы со временем добиться этого. Буду стараться делать все от меня зависящее.

— С номером на майке определился?
— Этот вопрос в стадии решения. Я хотел бы играть, как и в “Немане”, под одиннадцатым. Но в прошлом году в БАТЭ этот номер был у Максима Скавыша.

— Уже решил, где будешь жить?
— Подыскиваю квартиру в Минске.

— Ты женат?
— Да. Моя супруга родом из Гродно. Зовут ее Лена, работает парикмахером.

— Как она восприняла твое решение сменить клубную прописку?
— Положительно. У меня было несколько белорусских вариантов. Но она, как и я, склонялась к БАТЭ.

— Ты безупречно говоришь по-русски. Однако на ряде интернет-сайтов Алумону представляют как нигерийского футболиста, хотя у тебя российский паспорт...
— Секрета здесь нет: моя мама — русская, а отец был родом из Нигерии.

— Был?
— Родители учились в университете имени Патриса Лумумбы. Когда мне исполнился год, отца не стало... Сердечный приступ...

— Посещал когда-нибудь Нигерию?
— Нет, не довелось. Но, думаю, еще представится возможность там побывать.

— Много знаешь об этой стране?
— В общих чертах. Хотя не скрываю, что мне интересно все, что касается Нигерии.

— А местным языком владеешь?
— Нет, но там многие говорят по-английски.

— Ты родился в Москве, однако азы футбола постигал в подмосковных клубах. Почему?
— Во-первых, мы жили в Подольске, что рядом с Москвой. Во-вторых, я слишком поздно стал заниматься футболом, лет с пятнадцати. Поэтому играл в тех городах, которые были ближе к дому — в Серпухове, Чехове. А вообще, я пробовал попасть в московские команды: ездил в “Спартак”, “Торпедо”-ЗиЛ. Безрезультатно...

— Как оказался в Венгрии?
— У меня был агент, который организовал переезд. Сначала выступал в клубе второго дивизиона “Вац”. А потом уже поступило приглашение от “Видеотона-Фехервара”. В нем играло немало авторитетных в Венгрии футболистов, у которых было чему поучиться. Один из них — полузащитник Петер Шимек, защищавший в то время цвета венгерской сборной. Для меня два с половиной года в “Видеотоне” оказались отличной школой профессионального футбола. До сих пор этот клуб вспоминаю с особой теплотой. Здесь завоевал первые титулы — бронзовые награды чемпионата и Кубок страны. В составе команды дебютировал в еврокубках. Летом 2006-го в Кубке УЕФА мы сначала обыграли алма-атинский “Кайрат”, а затем по сумме двух матчей уступили швейцарскому “Грассхопперу”. Если с казахстанцами из-за неготовности я не играл, то в обоих поединках против швейцарцев выходил в стартовом составе.

— За два с половиной года в официальных матчах за “Видеотон” ты забил всего 5 голов. Негусто для нападающего. Особенно в сравнении с белорусским этапом карьеры, на протяжении которого ты отличался 23 раза.
— Этому есть два объяснения. Во-первых, в “Видеотоне” я играл не в нападении, а на флангах полузащиты — либо слева, либо справа. Во-вторых, уровень подготовки тогда был гораздо ниже, чем сейчас.

— Как состоялся переезд в Беларусь?
— Я пытался трудоустроиться в грозненском “Тереке”. Не получилось. Зато время пробежало, словно мгновение. И здесь предложили вариант с “Неманом”...

— Не жалко было покидать Венгрию?
— Наша профессия предполагает такие превратности судьбы, и надо быть готовым к этому всегда. В Беларуси я не считаю себя легионером. Мне здесь хорошо.

— Не испытывал ли ты когда-нибудь в нашей стране дискомфорта из-за смуглого цвета кожи?
— Нет. Конечно, за два года всякое случалось, в том числе и неприятные выкрики. Но такое встречается везде, потому я отношусь спокойно.

— А помнишь, кому забил первый гол в чемпионате Беларуси?
— Вроде бы в Борисове, в ворота БАТЭ.

— Чего ждешь от наступающего сезона?
— Прежде всего положительных эмоций. Постараемся в каждом матче достичь максимального результата.

— Какие команды, на твой взгляд, будут задавать тон в чемпионате?
— Хороших клубов много. Тем не менее, мне кажется, заглавные роли сыграют БАТЭ и минское “Динамо”.

— Судьба “Немана” тебе не безразлична?
— Нет. В Гродно я оставил частичку своего сердца, поэтому буду следить за выступлениями ребят. При прочих равных условиях мои симпатии, естественно, на стороне “Немана”.

— Для себя бомбардирский ориентир наметил?
— Пусть это останется со мной. Могу сказать одно: хочу забить больше, чем в прошлом году.